Предметом рассмотрения КС РФ стал вопрос о конституционности п. 3 ст. 2, подп. 2 п. 1 ст. 8, п. 2 ст. 307 и п. 1 ст. 395 ГК РФ.

Поводом для этого послужила жалоба адвоката из Республики Тыва, участвовавшего в уголовных делах по назначению в порядке ст. 51 УПК РФ. В 2021 году он выиграл иск к республиканскому МВД о взыскании задолженности по оплате адвокатских услуг. Во взыскании же процентов за пользование чужими денежными средствами ему было отказано. Суды сослались на то, что обязанность по выплате вознаграждения адвокату не основана на гражданско-правовом договоре; правоотношения госоргана с адвокатом не являются денежными обязательствами по смыслу ст. 395 ГК РФ и не имеют гражданско-правового характера; кроме того, отсутствует сам факт пользования чужими денежными средствами, которые ответчику не принадлежат.

Тогда адвокат обратился в Конституционный Суд РФ. По его мнению, оспариваемые нормы исключают возможность взыскания процентов за просрочку выплаты вознаграждения адвокату, участвовавшему в уголовном деле по назначению. Также заявитель указал, что отсутствие законодательного механизма взыскания компенсации за несвоевременную выплату вознаграждения ставят адвокатов по назначению в неравное положение с адвокатами, оказывающими юридическую помощь по соглашению с доверителем.

По результатам рассмотрения дела КС РФ пришел к выводу, что сами по себе оспоренные нормы не противоречат Конституции РФ, поскольку - по их конституционно-правовому смыслу в системе действующего правового регулирования - они не могут выступать в качестве основания для отказа в удовлетворении требования адвоката, участвовавшего в уголовном деле по назначению органов дознания, предварительного следствия и суда, о взыскании процентов за несвоевременную выплату уполномоченными государственными органами вознаграждения за оказание этим адвокатом юридической помощи.

В постановлении КС РФ подчеркивает, что адвокаты не вправе произвольно отказываться от участия в деле по назначению, нарушение же публичным субъектом сроков выплаты вознаграждения адвокату ведет к возникновению у последнего имущественных потерь, связанных как с возможным инфляционным обесцениванием неполученных своевременно сумм, так и невозможностью их использования в этот период по усмотрению получателя.

При этом в случае участия адвоката в уголовном деле в качестве защитника по назначению единственным способом защиты его права на получение вознаграждения за счет средств федерального бюджета - которое, как показывает практика, может не выплачиваться в течение длительного времени без каких-либо негативных последствий для уполномоченного госоргана или должностного лица - служит требование о взыскании основного долга. В свою очередь, адвокат, как следует из сложившейся правоприменительной практики, лишен права на возмещение возникших из-за этих экономических потерь в упрощенном порядке и вынужден доказывать в соответствующем процессуальном порядке возникновение у него убытков в результате просрочки выплаты вознаграждения адвоката по назначению, допущенной публичным субъектом. Такое положение дел, говорится в постановлении, не может быть признано оправданным.

Также в постановлении отмечается, что размер вознаграждения адвоката по назначению прежде всего связан с объемом оказанных услуг. В таком регулировании очевидно прослеживается логика вознаграждения за оказанные услуги, что содержательно сближает данные правоотношения с правоотношениями по оказанию услуг адвокатом по соглашению. И в том, и в другом случае вознаграждение имеет - несмотря на разные источники его выплаты и разные условия определения его размера - схожие цели оплаты затраченного на оказание услуг труда, а его несвоевременная оплата уполномоченным госорганом влечет причинение убытков адвокату в результате такого бездействия. Это подразумевает наличие достаточно существенных гражданско-правовых элементов при формировании и осуществлении соответствующих правоотношений.

Таким образом, в отсутствие специальных нормативных положений об ответственности уполномоченных государственных органов за несвоевременную выплату вознаграждения адвокату по назначению, применение для целей привлечения к такой ответственности п. 1 ст. 395 ГК РФ не может исключаться.

Иной подход не только расходился бы с принципами и целями реализации права на бесплатную квалифицированную юридическую помощь, в том числе в части своевременной выплаты вознаграждения адвокату, выполняющему публично значимые функции по назначению органов дознания, предварительного следствия или суда, но и противоречил бы конституционному императиву о необходимости возмещения вреда, противоправно причиненного в связи с осуществлением государственной деятельности в различных ее сферах, что подразумевает, при прочих равных условиях, наименее обременительный для лица, пострадавшего от действий (бездействия) госорганов, порядок такого возмещения.

Следовательно, п. 1 ст. 395 ГК РФ в нормативном единстве с п. 3 ст. 2, подп. 2 п. 1 ст. 8 и п. 2 ст. 307 данного Кодекса не могут выступать в качестве основания для отказа в удовлетворении требования адвоката, участвовавшего в уголовном деле по назначению, о взыскании процентов за несвоевременную выплату уполномоченными госорганами вознаграждения за такое участие.

В то же время федеральный законодатель не лишен возможности установить специальное правовое регулирование возмещения убытков (финансовых потерь), обусловленных просрочкой выплаты вознаграждения адвокату, участвовавшему в уголовном деле по назначению органов дознания, предварительного следствия и суда, с учетом правовых позиций Конституционного Суда РФ, высказанных в данном постановлении.

Правоприменительные решения по делу заявителя подлежат пересмотру.

Постановление Конституционного Суда РФ от 12 июля 2023 г. № 39-П